 | 
Святитель Димитрий, митрополит Ростовский (+1707).
21 сентябрь, 28 октябрь В 17 лет он принял постриг в Киевской Кирилловской обители с именем Димитрий. В 1675 г. возведен в сан иеромонаха. Уже тогда определились его таланты — проповеднический дар, искусство писателя. В 1702 г. был поставлен митрополитом Ярославским и Ростовским. Открыл в Ростове семинарию, обличал раскольников. Здесь он заканчивал свой многолетний труд: собрание, исправление и издание житий святых, почитаемых Православной Церковью. Скончался святитель в Ростове 28 октября 1707 г., его нетленные мощи покоятся в возрожденном Спасо-Яковлевском Димитриевом монастыре.
Обретение мощей святителя Димитрия, митрополита Ростовского (1752).
Произошло 21 сентября 1752 г. при разборке деревянного пола над его усыпальницей в храме Зачатия св. Анны Спасо-Яковлевского монастыря г. Ростова. Празднование памяти совершается и в день преставления святителя. Златоуст Российской словесности Святитель Димитрий, митрополит Ростовский. Статья Н. Д. Головановой "Пастырь добрый", "Цевница духовная", "Звезда всю страну ученьми и чудесы озарившая", "райская ветвь Малороссии", "Святитель с медоточивыми устами" – так называли православные верующие митрополита Димитрия Ростовского, благоговея перед памятью угодника Божия, который, как писал иеромонах Пимен, "бодрствовал о пастве без суровости, хранил достоинство сана своего без кичения, ко всем великим и малым являл нелицемерную любовь".1
Пастырь добрый и благочестивый подвижник, трудясь "нощеденственно" и ратуя о спасении ближних, был еще и великим писателем мирового исторического масштаба. "Моему сану (его же несмь достоин), - писал Святитель Димитрий, - надлежит Слово Божие проповедати не точию языком, но и пишущей рукою. То мое дело, то мое звание, то моя должность".2
Агиограф, летописец, переводчик, писатель, поэт, драматург, музыкант… Он подарил православной культуре чудотворные и душеспасительные труды свои, которые стали источником духовной радости, нравственной силы для всех христиан, в том числе и для "пантеона российских писателей".
В "Путешествии по святым местам русским" И. С. Тургенев вопрошает: "Кому в России не известны его (Св. Димитрия) великие заслуги церкви, прославленные и по смерти даром чудотворения? Кто из нас не читал его творений и не умилялся теплым чувством, с которым они написаны?"3
Святитель Игнатий Брянчанинов объяснял неутомимую жажду и потребность в чтении духовных произведений митрополита Ростовского тем, что они "носят на себе печать благодатного помазания Божия и сообщают это помазание читателям своим… здесь можно почерпнуть много сведений, очень нужных и очень полезных".4
Ф. М. Достоевский в своей статье "О безошибочном знании необразованным и безграмотным русским народом главнейшей сущности Восточного вопроса" приводил поразительный пример того, что не читая Четьи-Минеи, не зная грамоты, люди знают жития: "по всей земле русской… распространен дух Четьи-Минеи… потому что есть чрезвычайно много рассказчиков и рассказчиц о житиях святых. Рассказывают они из Четьи-Минеи прекрасно, точно, не вставляя ни единого лишнего слова от себя, и их заслушиваются... Слышал я ... эти рассказы даже в острогах у разбойников, и разбойники слушали и воздыхали... В этих рассказах заключается для русского народа… нечто покаянное и очистительное."5
Не потому ли в произведениях, как самого Федора Михайловича, так и других русских писателей сильны мотивы покаяния и странничества в поисках Истины? Как известно, Ф.М. Достоевский намеревался перевести Четьи-Минеи на английский язык, а на русском напечатать их в IV отделе "Читальника", книги для народного чтения. В библиотеке писателя имелось 11 выпусков Избранных житий святых, кратко изложенных по руководству Четьих-Миней.
Особенно почитаемыми для Ф. М. Достоевского были образы Алексия человека Божия, преподобного Сергия Радонежского, Марии Магдалины, Марии Египетской. В своем "пятикнижьи" (романах: "Преступление и наказание", "Подросток", "Идиот", "Бесы", "Братья Карамазовы") он неизбежно обращается к событиям и образам житий святых.
Последнее недописанное произведение "Братья Карамазовы" по жанру должно было быть "жизнеописанием" или "житием великого грешника". В русле агиографического канона представлена нам и юность Алексея Карамазова, отдаленно напоминающего Алексия человека Божия, святого из жития. Алексей "живет в монастыре и готовится на всю жизнь в нем затвориться", "с ранней юности он был человеколюбцем", "между сверстниками никогда не хотел выставляться", "обиды никому не помнил", был "стыдлив и целомудрен".6
Переклички романа с житием Алексия человека Божия есть на разных уровнях. После представления героя идет сцена беседы старца с одной из верующих, которая просит помянуть недавно умершего сына Алексея, на что Зосима отвечает:
- Имя-то милое. На Алексея человека Божия?
- Божия, батюшка, Божия, Алексея человека Божия!
- Святой-то какой! Помяну, мать, помяну.7
Затем подчеркивается "похожесть" отца Алеши на "древнего римского патриция времен упадка".8 А, как известно, Алексий человек Божий родился в Риме, в богатой и знатной семье. Особенное внимание Ф. М. Достоевский концентрирует на молитве Богородице матери Алеши, в житии - это молитва родителей о будущем ребенке. Не случайно обращение к Пресвятой Деве, так как святой подвизается на паперти храма Богородицы. Спустя годы, Пречистая Матерь Божия велит служителю ввести Алексия в этот храм, "ибо молитва его восходит до Бога, и как венец на голове царской, так почиет на нем Дух Святый."9 Брат Алеши, Дмитрий, также связывает его с этим святым: "Я-то пропал, Алексей, я-то, Божий ты человек. Я тебя больше всех люблю".10
Кротость, тихость, любовь к людям показаны в романе и через другой образ – старца Зосимы, прототипом которого был другой святой – Сергий Радонежский. Его житие, написанное Епифанием Премудрым, также было включено в Четьи-Минеи Димитрием Ростовским. Евангельская мысль, которая проходит через житие и произведения Ф. М. Достоевского: "Кто захочет быть старшим, пусть будет меньше всех и всем слуга," ясно звучит и в речи митрополита Димитрия, в Ростов на престол свой пришедшего: "Азъ же приидохъ, не да послужите ми, но да послужу вам, по словеси Господню: Хотяй быти, въ васъ первый, да будет всем слуга"11 Из жития преподобного Сергия взят и сюжет с голодным медведем. К образам житий Святителя Димитрия Ф.М.Достоевский обращается и в романах: "Подросток", "Идиот", "Бесы", "Преступление и наказание".
Святые - Аликсий и Сергий - появляются и в произведениях другого русского писателя - Б.К.Зайцева. Однако, в отличие от Ф.М.Достоевского, писатель сосредоточил свое внимание прежде всего не на канонических, а на психологических моментах жизни праведников. Так, например, в житии Алексия человека Божия отсутствуют мотив любви Алексея к оставленной им жене Евлалии, их тайное узнавание друг друга, сказочный караул птиц у гроба святого. А в жизнеописании "Преподобного Сергия Радонежского" Б. К. Зайцев дополняет событийный ряд своим комментарием. В результате чего образуется метатекст – текст не только повествующий о жизни святого, но и о том, как создается само это произведение.
Писатель отмечает силу Сергия не в способностях к наукам, а в живой связи с Богом: "Сергий, кажется, принадлежал к тем, кому обычное дается тяжко, и посредственность обгонит их – зато необычное раскрыто целиком."12 Это был не только "уединенный пустырник, молитвенник, созерцатель, но и делатель".13
Удивителен и рассказ Б. К. Зайцева "Сердце Авраамия", основанный на житии преподобного Авраамия Галицкого, ученика преподобного Сергия Радонежского. Писатель дополняет незначительные события Четьи-Минеи о чудесном обретении иконы Богоматери и основании монастырей легендой о "косматом сердце Авраамия", который сжил со свету свою жену и сумел "переродиться" только под воздействием благодатной иконы, с которой непосредственно связано первое название этой северной легенды "Богородица Умиление сердец": "Авраамий же чувствовал, как медленно, огненно перетлевает его сердце, точно невидимая мельница размалывает его… Когда тайное кончилось, он поднялся. Икона все стояла, как и прежде. Но с величайшим изумлением увидел Авраамий, что теперь она сияла красками и чистыми и нежными…"14
С волнительным трепетом и А. И. Герцен рассказывает о жизни преподобной Феодоры в повести "Легенда". Изумительный по красоте и изяществу язык этого произведения поражал ни одно поколение читателей, хотя сам писатель считал свои "аллегории" "дурными". Опустив некоторые подробности жития, писатель сосредоточил свое внимание на самой истории: "Как самую чистую душу увлекает жизнь пошлая".15 Недаром он сравнивает Александрию и Москву, рассуждает о том, как калечит душу тюрьма, о "веси земной и веси небесной". "Пересоздать общество человеческое, пересоздать самого человека, возвратить его Богу" – в этом видит А. И. Герцен призвание людей, когда "человек перестает быть земным и начинает быть небесным", "весь земная падает, весь небесная создается".16
Горячим чувством молитвы проникнуто все повествование о женщине, подвизавшейся при монастыре в мужском обличье: "Тихая, аскетичная жизнь подняла так фантазию Феодора, так приучила его к созерцательности, что он целые часы проводил, мечтая то о прелестной жизни, которая готовится праведнику в обителях рая, то о соделании всей земли одною паствою Христа, то погружался в созерцаниее Бога и, долго теряясь в бесконечном, вдруг спускался на землю; и как хороша она ему казалась тогда, как ясно выражала Его..."17
Не только прозаики, но и драматурги перелагали Четьи-Минеи Святителя Димитрия Ростовского. В театре царевны Натальи Алексеевны большинство пьес было основано на житиях. В "Комедии о Святой Екатерине" содержались прямые цитаты из Четьи-Минеи, в "Действии святой мученицы Евдокии" наблюдалось схожесть сюжета с житием святых мучеников Хрисанфа и Дарии. "Комедия пророка Даниила" последовательно была написана по житию. В "Комедии об апостоле Андрее" прослеживается общий для пьесы и Минеи мотив готовности умереть за веру Христову. Подобная драматургия, как отмечает И.А. Шляпкин, "сводилась, главным образом, к диалогизации формы. Изменения допускались лишь в смысле распространения в драматическую форму общих выражений минейного текста"18
Сюжеты и мотивы из Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского проникают и в поэзию. Неоконченная поэма А.С. Пушкина, написанная в 1813 году, является "саркастическим перифразом" жития Иоанна Новгородского, который сумел победить беса крестным знамением и, оседлав его, добрался до Иерусалима и вернулся в Новгород:
Лети, старик, сев на плеча Молока,
Толкай его в зад и под бока,
Лети, спеши в священный град востока,
Но помни то, что не на лошака
Ты возложил свои почтенны ноги.
Держись, держись всегда прямой дороги,
Ведь в мрачный ад дорога широка.19
Этот же эпизод своеобразно отражен и в "Ночи перед Рождеством" Н.В. Гоголя, где кузнец Вакула также легко путешествует на черте до Петербурга и обратно. Совершенно иное отношение писателя к святоотеческой литературе в более поздний период его творчества, когда он жадно будет искать чтения Четьих-Миней, "Розыска", "Молитвословий" и других произведений Димитрия Ростовского: "Душе моей нужней теперь, - напишет он в 1844 году, - то, что писано святителем нашей Церкви, чем то, что можно читать на французском языке"20.
И.А. Бунин в своем христианском цикле также не мог оставить без внимания события жизни русских святых. "Эти стихи - ... сугубо русская страница истории". - писал он.21 Поэт в основном описывает в своих произведениях последние минуты жизни святых или их чудеса, которые поражали людей. Так полна драматизма судьба юродивого Прокопия Устюжского, память которого отмечается 8 июля. Зимой святого изгоняют от себя люди, и даже псы сторонятся его:
Псов обрете на снеге и соломе,
И ляже посреди них, но бегоша
Те пси его. И возвратися паки
Святый в притвор церковный и седе,
Согнуся и трясыйся и отчаяв
Спасение себе. - Благословенно
Господне имя! Пси и человецы -
Единое в свирепстве и уме.22
В судьбе святого Игнатия И.А. Бунина поражает сон епископа Ростовского:
Сон лютый снился мне: в полночь, в соборном храме,
Из древней усыпальницы княжой,
Шли смерды - мертвецы с дымящими свечами,
Гранитный гроб несли, тяжелый и большой.
Я поднял жезл, я крикнул: "В доме Бога
Владыка - я! Презренный род, стоять!"
Они идут ... Глаза горят ... Их много ...
И не един не обратился вспять.23
Самому Святителю Димитрию посвящены одноименные стихотворение и рассказ. Повествование рассказа о последней земной ночи Димитрия заканчивается фразой: "только один Господь ведает меру неизреченной красоты русской души"24, а в стихотворении эта тема находит продолжение:
Твой гроб, дубовая колода,
Стоял открытый, и к нему
Все шли и шли толпы народа
В душистом голубом дыму.25
Теплой любовью к святителю Димитрию проникнуты произведения В.К.Кюхельбекера. В ссылке он не раз обращается к образу Ростовского митрополита с просьбой о помощи, перелагает притчу архипастыря "Истинный счастливец", пишет молитву в стихах "Предстателю у Всевышнего Святителю Димитрию Ростовскому":
Я часто о тебе с друзьями говорю,
Я привлечен к тебе таинственным влеченьем.
В незаходимую ты погружен зарю:
Но близок ты ко мне любовью и жаленьем.
Угодник Господа! Какая связь, скажи,
Между тобою, муж, увенчанный звездами,
И мною, узником грехов и зол, и лжи,
Вдрожь перепуганным своими же делами.
К тебе влекуся, но - и ты влеком ко мне...
Ужели родственны и впрямь-то души наши,
И ты скорбишь в своей надзвездной вышине,
Что я, твой брат, пью жизнь из отравленной чаши!26
Творения святителя Димитрия не только восхищали и вызывали стремление подражать жизни угодников Церкви, но и изумляли читателей отточенностью и изысканностью высокого слога. Л.Н. Толстой писал: "вообще по языку я предпочитаю простоту и удобопонятность и сложность языка допускал бы только тогда, когда он живописен и красив, каким он часто бывает у Димитрия Ростовского"27.
К Четьям-Минеям и личности святителя обращались не только русские писатели, но и философы. В.В. Розанова интересовала жизнь Макария Египетского, о чем он сообщает в своей статье "Религиозное освящение супружества", Н.О. Лосского - Житие Алексия человека Божия, В.О. Ключевского особенно затронули древние Минеи и вопросы веры, поднятые святителем в его произведениях.
Н.И. Костомаров отмечал: "Литературные труды Димитрия имели важное значение именно потому, что были сильно распространены в русском обществе ... Едва ли какой другой духовный писатель имел такой обширный круг читателей".28
И действительно, Н.А. Заболоцкий в своей поэме "Пастухи" дает художественную интерпретацию сцены пастырей "Рождественской драмы" Святителя, А.М Ремизов в книге "Россия в письменах" помещает главу "Грамотка", в которой рассказывается об обретении странички старинного письма из "Келейного Летописа" святителя Димитрия. Ф. Н. Глинка в "Письмах к другу" пишет о подвиге Терентия Волоскова, подражавшего в "рассеивании мраков вредной ереси"29 Ростовскому митрополиту.
Множество художественных и публицистических произведений посвящено личности и творениям Ростовского святого. Его духовный брат Стефан Яворский слагает на погребение друга "Надгробную юже преосвященный Стефан по погребении Святаго Димитрия написа":
Вси вы Ростова града людие рыдайте,
Пастыря умершаго слезно поминайте.
Димитриа владыку и преосвященна,
Митрополита тиха и смиренна.30
М. В. Ломоносов вслед за Стефаном Яворским пишет эпитафию, в которой обращается к потомкам:
Вперите в мысль, чему учитель сей учил,
Что ныне нам гласит от лика горних сил.
На милость Вышнего, на Истину склонитесь
И к матери своей вы Церкви примиритесь.31
Помимо службы, псалмов, кантов в честь Ростовского митрополита в день 200-летия его светлой кончины звучала кантата А. Державина на музыку В. Зиновьева:
В сонме великих ростовских святителей
Был ты сияющей новой звездой,
Лучший из наших духовных учителей,
Праведник с любящей чуткой душой!32
Личность огромнейшего исторического масштаба, Святитель Димитрий, был воистину Златоустом Российским. Его пьесы сравнивали с трагедиями Эсхила и Шекспира, его стихи - с произведениями Горация, его проповеди - со Словами древних отцов Церкви, его молитвословия - с творениями Романа Сладкопевца. 350-летие со дня светлого рождения святителя Димитрия Ростовского да будет источником духовной радости и благодати для нового "пантеона российских писателей!" Тропарь Свт. ДИМИТРИЮ, глас 8: Православия ревнителю и раскола искоренителю, / Российский целебниче и новый к Богу молитвенниче, / списаньми твоими буих уцеломудрил еси; / цевнице духовная, Димитрие блаженне, // моли Христа Бога cпастися душам нашим. Кондак Свт. ДИМИТРИЮ, глас 8: Звезду Российскую, от Киева возсиявшую / и чрез Новград Северский в Ростов достигшую, / всю же страну сию ученьми и чудесы озарившую, / ублажим златословеснаго учителя Димитрия, / той бо всем вся написа, яже к наставлению, / да всех приобрящет, якоже Павел Христу, // и спасет правоверием души наша.
Литература.
1.Дни богослужения православной, кафолической, восточной Церкви., ч1. - СПб.. 1840, с 185.
2.Святой Димитрий Ростовский и его избранные творения. - СПб.. 1998, с 30.
3.Тургенев И.С. Путешествие по святым местам русским.// Тургенев И.С. Полное собрание сочинений в 30 т., т.1. - М., 1978, с 182.
4.Брянчанинов И. Письма о подвижнической жизни. - Москва - Париж, 1996. с 342.
5.Достоевский Ф. М. О безошибочном знании необразованным и безграмотным русским народом главнейшей сущности Восточного вопроса.// Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 т., т.25. - Л., 1983, с 214.
6.Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы.// Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 т., т.14. - Л.. 1983, с 22 - 23.
7.Там же, с 52.
8.Там же, с 269.
9.Святитель Димитрий Ростовский. Житие преподобного Алексия, человека Божия. // Святитель Димитрий Ростовский. Жития святых, март, с 269.
10. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. // Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 т., т.15. - Л., 1983, с 254.
11. Святитель Димитрий Ростовский. Речь преосвященнаго Димитриа Митрополита Ростовского в Ростов на престол свой пришедшаго. // Святитель Димитрий Ростовский. Сочинения в 6 т., т.1. - М., 1786, с 4.
12. Зайцев Б.К. Преподобный Сергий Радонежский. // Зайцев Б.К. Сочинения в 3 т., т.2. - М., 1993, с 17.
13. Там же, с 26.
14. Там же, с 91.
15. Герцен А.И. Легенда. // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 т., т.1. - М., 1954, с 491.
16. Так же, с 95.
17.Там же, с 102.
18. Шляпкин И.А. Царевна Наталья Алексеевна и театр ея времени. - Пб., 1898, с 60.
19. Пушкин А.С. Монах. // Пушкин А.С. Сочинения в 3 т., т.1. - М., 1985, с 17.
20. Гоголь Н.В. Письма. // Гоголь Н.В. Собрание сочинений в 9 т., т.9. - М., 1994, с 665.
21. Бунин И.А. Стихотворения и переводы. - М., 1985, с 14.
22. Там же, с 336.
23. Там же, с 337.
24. Бунин И.А. Святитель. // Собрание сочинений в 9 т., т.5. - М., 1966, с 139.
25. Бунин И.А. Стихотворения и переводы. - М., 1985, с 328.
26. Кюхельбекер В.К. Святому Димитрию Ростовскому. // Кюхельбекер В.К. Избранные произведения в 2 т., т.1. - Л., 1967, с 315.
27. Толстой Л.Н. Письмо архимандриту Леониду. // Толстой Л.Н. Собрание сочинений в 90 т., т.62. - М., 1953, с 126.
28. Костомаров Н.И. Ростовский митрополит Димитрий Туптало. // Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Кн. 2. - М., 1995, с 243.
29. Глинка Ф.Н. Терентий Иванович Волосков, ржевский механик, богослов и химик. // Глинка Ф.Н. Письма к другу. - М., 1990, с 63.
30. Яворский С. Надгробная юже преосвященный Стефан по погребении Святаго Димитрия написа. // Творения Святителя Димитрия митрополита Ростовского. Келейный летописец. - М., 2000, с 648.
31. Ломоносов М.В. Эпитафия Святителю Димитрию Ростовскому. // Творения Святителя Димитрия митрополита Ростовского. Келейный летописец. - М., 2000, с 32.
32. Державин А. Кантата в честь 200-летия со дня кончины Святителя Димитрия, митрополита Ростовского. // Димитриевы дни в Ростове Великом. - Ростов, 1909, с 35-36. |
